Со второй половины 1990-х годов, через войны доллара по отношению к евро, нефтяной кризис и захват управления чужими экономиками ради финансирования собственной, США пытались скрыть свой кризис и подавить усиление и амбиции нового первого нового полюса силы – Европейского Союза, а затем и других постепенно возникающих глобальных геополитических полюсов. Однако на данный момент США уже не могут «выиграть игру» по-честному.
Спад и снижение роли США как сверхдержавы, конец прежних форм глобализации на самом деле происходили в течение нескольких лет до 11 сентября 2001 года, и тому были явные признаки. Внутренняя ситуация в США уже в начале 1990-х годов характеризовалась как проблемная: вспомните, что в 1992 году общий государственный долг Соединённых Штатов был более 4 триллионов долларов1, система здравоохранения уже испытывала серьёзные трудности, значительная часть населения США не имела минимума социальной защиты, а уровень инвестиций и сбережения были ниже, чем в европейских странах. Производство отличалось низкой конкурентоспособностью и с минимальными темпами роста производительности труда. Также за последние 30 лет в США ещё больше увеличился разрыв между богатыми и бедными. Если в 1969 году 1% населения фактически владел 25% национального богатства, то в 1999 году эта доля возросла до 40%, в то время как внутренний долг в период между 1995 и 2000 годами увеличился с 12 до 22 триллионов долларов. Если добавить к этому огромный долг США перед остальным миром, покрытый лишь 4% валютных резервов, и всё более возрастающий торговый дефицит...
Разумеется, одной из существенных причин дальнейшего ослабления американской экономики в 1990-е годы после деиндустриализации 1970-1980-х, была глобализация. Кроме того, избыток «дутых» инвестиций способствовал излишнему притоку иностранного капитала и экспансионистской денежно-кредитной политике, что привело к искусственному завышению обменных курсов и, следовательно, кризису. Тогда упали уровни прибылей, следом – потребления, и уже задолго до трагических событий 11 сентября 2001 года было ясно, что у США – серьёзные экономические трудности, хотя и скрывавшиеся средствами массовой информации и официальными учреждениями, включая международные, в самодовольных и похвальных реляциях.
Фальшивый американский экономический «бум» поддерживается десятилетиями за счёт так или иначе завлечённых зарубежных «инвестиций», капитала американских семей и не входящих в число избранных компаний, которые потратили в итоге гораздо больше, чем составляют их доходы. Долги растут, финансовый сектор не устойчив, и это ведёт к смене «бума» на умеренность экономического поведения, что приводит к резкому замедлению роста и рецессии. Вот поэтому во второй половине 1990-х годов, через войны доллара по отношению к евро, нефтяной кризис и захват управления чужими экономиками ради финансирования собственной, США пытались скрыть свой кризис и подавить усиление и амбиции нового полюса силы – Европейского Союза, а затем и других постепенно возникающих глобальных геополитических полюсов.
Игры с удорожанием доллара и высокими ценами на нефть сопровождались «жилищными пузырями» и «бумом» необеспеченных ценных бумаг. «Сетевая экономика» (Net Economy), как один из аспектов общей модели неолиберальной глобализации, которую вели США, означает по сути финансовые спекуляции, из-за чего номинальная капитализация компаний стандартно может превышать реальную в четыре раза. Финансовая глобализация, с одной стороны, создаёт условия ожидания лёгких денег, с другой – постоянный страх перед катастрофическим обвалом.
Фондовый рынок акций высокотехнологичных компаний NASDAQ постоянно бросает из крайности в крайность, от перенасыщения на грань выживания, и у этих землетрясений обычно есть спонсоры, играющие на ценных бумагах Net Economy подвергает огромный европейский капитал непрерывному риску внезапного краха. Однако даже война против евро и введение неолиберализма в мировую экономику не в состоянии предотвратить спад американской мощи и развитие альтернативных геополитических полюсов, заметное в начале третьего тысячелетия.
На данный момент США уже не могут «выиграть игру» по-честному. К власти над миром и «концу истории» Соединённые Штаты стремились через глобализацию рынков и спекулятивную финансовую деятельность, при этом были вынуждены использовать «плохие приёмы» – войну как средство выйти из системного кризиса. Из цилиндра фокусники вытащили Бен Ладена и исламский терроризм, угроза которыми имеет жизненно важное значение для предотвращения спада притока капитала в Нью-Йорк. Разворачивается атака на «хартлэнд» – «сердце» Евразии, под предлогом «бесконечной войны против терроризма».
1 Начиная с этого момента, и если не указано иное – официальные данные правительства США. См. http://whitehouse.gov/ и http://cbo.gov/
Разумеется, одной из существенных причин дальнейшего ослабления американской экономики в 1990-е годы после деиндустриализации 1970-1980-х, была глобализация. Кроме того, избыток «дутых» инвестиций способствовал излишнему притоку иностранного капитала и экспансионистской денежно-кредитной политике, что привело к искусственному завышению обменных курсов и, следовательно, кризису. Тогда упали уровни прибылей, следом – потребления, и уже задолго до трагических событий 11 сентября 2001 года было ясно, что у США – серьёзные экономические трудности, хотя и скрывавшиеся средствами массовой информации и официальными учреждениями, включая международные, в самодовольных и похвальных реляциях.
Фальшивый американский экономический «бум» поддерживается десятилетиями за счёт так или иначе завлечённых зарубежных «инвестиций», капитала американских семей и не входящих в число избранных компаний, которые потратили в итоге гораздо больше, чем составляют их доходы. Долги растут, финансовый сектор не устойчив, и это ведёт к смене «бума» на умеренность экономического поведения, что приводит к резкому замедлению роста и рецессии. Вот поэтому во второй половине 1990-х годов, через войны доллара по отношению к евро, нефтяной кризис и захват управления чужими экономиками ради финансирования собственной, США пытались скрыть свой кризис и подавить усиление и амбиции нового полюса силы – Европейского Союза, а затем и других постепенно возникающих глобальных геополитических полюсов.
Игры с удорожанием доллара и высокими ценами на нефть сопровождались «жилищными пузырями» и «бумом» необеспеченных ценных бумаг. «Сетевая экономика» (Net Economy), как один из аспектов общей модели неолиберальной глобализации, которую вели США, означает по сути финансовые спекуляции, из-за чего номинальная капитализация компаний стандартно может превышать реальную в четыре раза. Финансовая глобализация, с одной стороны, создаёт условия ожидания лёгких денег, с другой – постоянный страх перед катастрофическим обвалом.
Фондовый рынок акций высокотехнологичных компаний NASDAQ постоянно бросает из крайности в крайность, от перенасыщения на грань выживания, и у этих землетрясений обычно есть спонсоры, играющие на ценных бумагах Net Economy подвергает огромный европейский капитал непрерывному риску внезапного краха. Однако даже война против евро и введение неолиберализма в мировую экономику не в состоянии предотвратить спад американской мощи и развитие альтернативных геополитических полюсов, заметное в начале третьего тысячелетия.
На данный момент США уже не могут «выиграть игру» по-честному. К власти над миром и «концу истории» Соединённые Штаты стремились через глобализацию рынков и спекулятивную финансовую деятельность, при этом были вынуждены использовать «плохие приёмы» – войну как средство выйти из системного кризиса. Из цилиндра фокусники вытащили Бен Ладена и исламский терроризм, угроза которыми имеет жизненно важное значение для предотвращения спада притока капитала в Нью-Йорк. Разворачивается атака на «хартлэнд» – «сердце» Евразии, под предлогом «бесконечной войны против терроризма».
Снижение американского влияния в мире
Окончательный и необратимый этап упадка США начинается в 2001 году. Как на рубеж можно указать на эпохальное событие – атаку на башни-близнецы 11 сентября 2001 года как символ «коллапса» веры в «американскую мечту» и конца абсолютного доминирования одной сверхдержавы. Агрессивность и авантюризм Вашингтона в период 1995 – 2001 годов были отчаянной реакцией на понимание того, что «однополярный этап» заканчивается, получив смертельный удар двумя ключевыми событиями: принятием евро в 1999 году и избранием Владимира Путина в президенты России в 2000 году.
Период 2001 – 2003 годов – последний вздох однополярности, в которой США прикрываясь возрождённым НАТО, захватили Афганистан и вступили в Киргизию и Узбекистан, а также оккупировали Ирак. НАТО «расширялось на восток» и с помощью профинансированных Соросом на Украине и в Грузии «цветных революций» едва не вышло к границам России. В этот период учение о международном экономическом и политическом приоритете «стабильности» становится элементом пропаганды в попытке установить с помощью агрессии и военной силы господство над миром, в первую очередь – над Евразией, в условиях ослабления роли ООН и замены последнего в полном объёме на НАТО.
За это время внутренняя ситуация в США ухудшается. Безработица значительно возрастает – уже в 2001 году рост безработных составил 1 млн. 200 тысяч человек, в августе того же года было констатировано снижение потребления более чем на 0,5%, а ВВП во втором полугодии 2001 года вырос всего на 0,2%, став в третьем квартале даже отрицательным (-0,4%) – и это по официальным данным. В последующие годы ситуация ухудшается, в том числе из-за драматической взаимосвязи фактора безработицы и экономической нестабильности в целом с либеральной логикой общественной жизни. Вдобавок, даже небольшие подъёмы и «выстрелы» на рынке капитала должны были играть свою роль в деле «инвестиций» в будущую, «послевоенную», глобальную экономику и становились жертвой финансового насоса.
В условиях кризиса связанными с финансовым истэблишментом властями было решено для поддержания спроса и производства использовать своеобразный военный вариант кейнсианства. «Экономика войны» в эпоху Буша-младшего носила структурный характер: были проведены всеобъемлющие и долгосрочные «мобилизационные» меры, заменявшие Welfare to Warfare – социальное обеспечение на военное обеспечение. Это вело к сокращению пенсионной системы, здравоохранения и вообще социальных функций государства.
После начального очевидного успеха американских военных авантюр в период 2001 – 2003 гг., обусловленным во многом неопределённостью, которой характеризуется международная фаза нового многополярного рассвета, и дезорганизацией в странах третьего мира, следующий период 2004 – 2009 годов ознаменовался окончательным поражением модели Буша-неоконсерваторов (в 2006 году закрывается PNAC, в доказательство провала проекта глобальной гегемонии) и нападением на «сердце» Евразии, как последней попыткой вырваться из тупика кризиса в духе старой стратегии.
Но в российско-грузинской войне 2008 года, где грузинские вооружённые силы, подготовленные, обученные и вооружённые Израилем и США, не смогли противостоять российскому контрнаступлению, был, наконец, положен предел «однополярности».
Антонио Грего (Италия)
Продолжение следует
Период 2001 – 2003 годов – последний вздох однополярности, в которой США прикрываясь возрождённым НАТО, захватили Афганистан и вступили в Киргизию и Узбекистан, а также оккупировали Ирак. НАТО «расширялось на восток» и с помощью профинансированных Соросом на Украине и в Грузии «цветных революций» едва не вышло к границам России. В этот период учение о международном экономическом и политическом приоритете «стабильности» становится элементом пропаганды в попытке установить с помощью агрессии и военной силы господство над миром, в первую очередь – над Евразией, в условиях ослабления роли ООН и замены последнего в полном объёме на НАТО.
За это время внутренняя ситуация в США ухудшается. Безработица значительно возрастает – уже в 2001 году рост безработных составил 1 млн. 200 тысяч человек, в августе того же года было констатировано снижение потребления более чем на 0,5%, а ВВП во втором полугодии 2001 года вырос всего на 0,2%, став в третьем квартале даже отрицательным (-0,4%) – и это по официальным данным. В последующие годы ситуация ухудшается, в том числе из-за драматической взаимосвязи фактора безработицы и экономической нестабильности в целом с либеральной логикой общественной жизни. Вдобавок, даже небольшие подъёмы и «выстрелы» на рынке капитала должны были играть свою роль в деле «инвестиций» в будущую, «послевоенную», глобальную экономику и становились жертвой финансового насоса.
В условиях кризиса связанными с финансовым истэблишментом властями было решено для поддержания спроса и производства использовать своеобразный военный вариант кейнсианства. «Экономика войны» в эпоху Буша-младшего носила структурный характер: были проведены всеобъемлющие и долгосрочные «мобилизационные» меры, заменявшие Welfare to Warfare – социальное обеспечение на военное обеспечение. Это вело к сокращению пенсионной системы, здравоохранения и вообще социальных функций государства.
После начального очевидного успеха американских военных авантюр в период 2001 – 2003 гг., обусловленным во многом неопределённостью, которой характеризуется международная фаза нового многополярного рассвета, и дезорганизацией в странах третьего мира, следующий период 2004 – 2009 годов ознаменовался окончательным поражением модели Буша-неоконсерваторов (в 2006 году закрывается PNAC, в доказательство провала проекта глобальной гегемонии) и нападением на «сердце» Евразии, как последней попыткой вырваться из тупика кризиса в духе старой стратегии.
Но в российско-грузинской войне 2008 года, где грузинские вооружённые силы, подготовленные, обученные и вооружённые Израилем и США, не смогли противостоять российскому контрнаступлению, был, наконец, положен предел «однополярности».
Антонио Грего (Италия)
Продолжение следует
1 Начиная с этого момента, и если не указано иное – официальные данные правительства США. См. http://whitehouse.gov/ и http://cbo.gov/
Комментариев нет:
Отправить комментарий