Трагедия Сербской Церкви — Патриарх-апостат

Диакон Георгий Малков

Мы предлагаем нашим читателям новую статью диакона Георгия Малкова. Трудно не согласиться с доводами автора, жёстко осуждающим действия Сербского Патриарха Иринея. Действительно, возжигание ханукальных свечей никак не согласуется с нашими представлениями о высоком служении Предстоятеля Церкви и больно ранит многих православных. Но, на наш взгляд, суждение отца диакона о мотивах этого поступка Патриарха не достаточно аргументировано. Сомнительно, что православному иерарху вдруг ни с того ни с сего захотелось свечи зажигать в синагоге. Очевидно, что его к этому вынудили какие-то обстоятельства, но вот какие? Это может быть принуждением и внутренним, церковным, зависящим от состояния клира и паствы, и внешним – Сербия, и Сербская Церковь вместе с ней, были настолько замордованы за последние десятилетия, что трудно ожидать от наших православных собратьев на Балканах особенной стойкости. Случается и врагу удаётся поймать на чём-то личном того или иного клирика и принудить к сомнительным действиям. В любом случае, нам кажется преждевременным обвинять Предстоятеля братской церкви чуть ли не в иудином грехе и лишать его патриаршего достоинства без законного суда и следствия. А нужно ли это – решит сама Сербская церковь.

Редакция РЛ

Грех в Церкви есть всегда не грех Церкви, а против Церкви.

Еще святитель Игнатий (Брянчанинов) чуть позже середины XIX века со скорбью указывал на окружавшее его уже тогда – и в обществе и в самой Церкви – «гонение на жизнь ее, на Святого Духа – заменение Бога и Его уставов лжеименным разумом…» (Святитель Игнатий Брянчанинов. Письма о подвижнической жизни. Париж – Москва, 1996. С. 204).

Но многое ли изменилось к лучшему и в последующее время?

Ведь нередко видишь и в нашей, так сказать, повседневной церковной жизни всевозможные отступления от верности евангельским заветам – и лишь в молчании со скорбью порой думаешь по этому поводу: что ж, все мы суть род лукавый и грешный.

Однако когда всё чаще начинают проявляться во Вселенской Православной Церкви отступления уже и от самог? евангельского духа её – как Тела Христова, молчание становится вряд ли для нас извинительным…

Разве не стали мы свидетелями ряда вопиющих апостасийных нарушений церковных канонов нынешними высшими представителями Церкви в целом ряде стран – архипастырями, считающими себя, казалось бы, православными?

Но каковы времена – таковы уж и нравы… Предпоследние (и это в лучшем случае) времена – «предпоследние» явно и нравы…

Каких только расколов – как явно апостасийных явлений – не произошло за последние десятилетия во Вселенском Православии!

Тут и деление на «новостильников» и «старостильников» – в Греции, тут и расколы то в Болгарии, то в Македонии, то на Украине…

А теперь вот уже и в Сербии, где даже сам Патриарх подлежит, если точно следовать церковным канонам, немедленному извержению из сана!

Почему?

Русской земле нужны Христовы Русские люди

Диакон Георгий Малков

Известный литературовед и эссеист В. Курбатов как-то сказал (правда, ещё в прошлом десятилетии – но что, у нас с тех пор кардинально что-либо изменилось в отношении общероссийской нищеты?): «Правительство, при котором гроб стоит в два раза больше старушечьей пенсии (да и в два ли?), не имеет права на существование»! (Крест бесконечный. В. Астафьев – В. Курбатов: Письма из глубины России. Сост. и предисл. Г. Сапронова. Послесл. Л. Аннинского. Иркутск, 2002. С. 289).

И как в полной мере это было справедливым касательно всех правительственных ставленников Ельцина, так почти в той же самой мере прилагаемо и ко всем последующим – вплоть до последнего, ибо дело в системе в целом…

Действительно, разве что-нибудь всерьез изменилось за последнее десятилетие в конкретной ГЛОБАЛЬНОЙ эрэфовской политике, не говоря уж об экономике?

Ведь целостной концепции даже самoй российской государственности – как выражения определенной и ясной всем духовной идеологии – и поныне у власти НЕ СУЩЕСТВУЕТ!

Сегодняшние политические одежды страны – все из клочков, из обрывков. Здесь и внешне (и не более того!) «русопятские» (псевдорусские и псевдоправославные) обрывки идеологических кафтанов и риз, и здесь же либертарианских (убого и бесконечно архаичных – «просвещенческих»), но опять же обрывков; и всё это ещё к тому же более чем наполовину подшито снизу прежними идеологическими «совковыми» обносками.

Внятная государственная идеология национально-традиционной – а не прежней, временно коммуно-советской – России и сегодня у нас всё еще полностью отсутствует!

И для духовно-нравственного прозрения нации именно в этом направлении государством пока ровным счётом ничего не делается.

Из нашей литературно-политической истории

Из материалов к готовящейся книге: Диакон Георгий Малков. Русь во Христе

Часть 1

О "демократическом копыте"
(заметки об А. Пушкине)

Демократия не лицо, а масса…
В. Жуковский

Российское Самодержавие несло в себе – по крайней мере в XIX-ом и в начале XX-го столетий – немыслимый для сегодняшних "духовно-свободных цивилизаций" заряд христианского, вполне реального идеализма и кажущегося сегодня столь наивным совестливого милосердия.

Многие лучшие и умнейшие люди России, подлинные ее патриоты – Жуковский, Гоголь, Пушкин, Тютчев – были последовательными монархистами, глубоко преданными идее Самодержавия, отрицавшими положительный духовный смысл и общественную правду так называемой "демократии".

О духовном смысле монархии весьма точно в свое время высказался еще поэт В. Жуковский, отмечавший, что идеальная, предельная суть Самодержавия есть "Правда, правда, Божия правда – и более ничего. Вот тайна верховной власти и самое легкое средство властвовать: умей только во время, не обманывая себя никакими софизмами, верующим, полным страха Божия сердцем применять Божию правду к делам человека. Самодержец неограничен в исполнении Божией правды; монарх более или менее ограничен постановлениями, которых сохранение, раз признанное, принадлежит уже Божией правде; республиканское правительство так же точно подчинено закону Божией правды, как и самодержец. Никто не говори: моя воля; все должны говорить: воля высшая, и в ней видеть свою. Итак, ни самодержец, ни монарх, ни демократия не могут следовать одной собственной воле. И если свою волю кто из них признает главным источником власти, то из законного владыки он обращается в беззаконного деспота. Воля самодержца так же ограничена, как воля толпы, с тою только разницею, что на нем лежит наибольшая ответственность, ибо на одном его лице лежит все, тогда как монарх имеет своею подпорою и ограничением воли своей постановления, тогда как демократия не лицо, а масса, и ответственность лежит на всех вместе, а не на каждом особенно. Самодержец не имеет права быть самовластным; когда он говорит: я так хочу, он должен в то же время присоединять к этому слову: потому что Бог или Божия правда так хочет. Принимать свою волю за высшую волю есть святотатство; произвол есть нарушение Божией правды и самый опасный враг власти самодержавной, которая в своей чистоте есть высочайшее достоинство, какое только может иметь на земле человек смертный. Смирение христианское есть венец самодержавия; оно должно быть святейшею добродетелью самодержца, понеже между христианами он должен занимать ближайшее место к Богу Спасителю. Но, представляя Бога, он не есть Бог, а только самый могущественный исполнитель Божией воли, то есть Божией правды… Самодержец есть источник земного закона, но он сам не есть закон, а только выразитель закона Божия, который один закон, один верховная правда" (Полное собрание сочинений В.А. Жуковского в 12-ти томах. Т. XI. СПб., 1902. C. 36-37).

«…Продай одежду свою и купи меч»

Диакон Георгий Малков

В отличие от свойственной Западной Европе тенденции ко всерасслабляющему псевдогуманизму, печальные результаты которого хорошо видны уже сейчас, России придётся в самом ближайшем будущем выработать систему довольно жёстких превентивных законных мер в отношении всех видов противоправных деяний, угрожающих как внутренней стабильности нашей общественной жизни, так и сохранению целостности и суверенитета Русской земли (в том числе и мер в отношении любых видов потенциального сепаратизма).

Нам нужно думать о сохранении жизней и о хотя бы сносном существовании всех наших сограждан – и в центральных регионах, и в местных, так называемых, «автономиях».

Ради этого мы должны будем, хотим этого или не хотим, и «лучше рано, чем поздно», создать достаточно уникальную собственную систему общегражданского российского права (равно и собственных принципов правоприменения) – без оглядки на западные, разрушающе «толерантные» модели и, прежде всего, с учетом существующего уже давно особого «чрезвычайного положения» в стране (или гибель российских солдат на Русском Кавказе и миллион умирающих у нас в год – не достаточное ли тому свидетельство?).

Однако именно система фальшивых и всегда демобилизующих общество в самые критические моменты его существования «либеральных ценностей» остается весьма действенным соблазнительным средством политической демагогии для российской правящей олигархической «элиты», способствуя ей в сохранении и приумножении своей власти и своих богатств.

Защита этих «ценностей» помогает ей иметь хотя бы относительно респектабельный вид в глазах Запада, с которым она постоянно заигрывает ради вящего сохранения своего «статус кво» и возможности прокручивать там свои темные финансовые делишки.

Но не менее вредна для нашей страны и другая функция либерализма, а именно – нарочитое выпячивание им либертариански прекраснодушного, «самого-самого» подлинного «гуманизма», который выступает в их речах как «ценностно-правовая» подоснова для шельмования любых решительных и конструктивных программ возрождения не желающей более идти по «демократическому пути» России.

Видеть Россию в Боге...

…Все народные начала у нас
сплошь вышли из православия.

Ф. Достоевский

Диакон Георгий Малков

Из введения к готовящейся книге «Русь во Христе»

История Русской Церкви неотделима от истории России и ее народа. Глубокий религиозно-духовный смысл исторического бытия многострадальной, но великой Российской державы как православного государства – есть факт бесспорный и, по сути, жизненно-определяющий. Ибо без Православия, без христианской веры и сложившейся на ее основе культуры – самой России как таковой просто бы не существовало. И если земля наша стала Россией, лишь приняв Православие, то точно так же она перестанет быть ею, как только откажется от веры своих отцов. Ясное и недвусмысленное понимание этого русским народом нашло свое отражение не только в давнем собственном его именовании себя «крестьянами» (то есть христианами), но в еще большей степени в таком дерзновенном самоназвании Древней Руси, как «Святая Русь».

Что и говорить – имя духовно-возвышенное, но и ко многому обязывающее! Отсюда и вся история православной России есть по существу непрекращающаяся борьба за жизненное оправдание этого имени, за утверждение и поныне неотменяемой его внутренней правды в реальном бытии и во всей целостной судьбе русской нации.

Как справедливо писал известный церковный историк А.В. Карташев, «семя христианской мечты, призывающей весь мир и все человечество к небесному идеалу святости, пало здесь на добрую восприимчивую почву. Ни «старая Англия», ни «прекрасная Франция», ни «ученая Германия», ни «благородная Испания» – никто из христианских наций не пленился самым существенным призывом Церкви – ни более ни менее как именно к святости, свойству Божественному. А вот неученая, бедная, смиренная, грустная северная страна не обольстилась гордыми и тщеславными эпитетами и вдруг дерзнула претендовать, если хотите, на сверхгордый эпитет «святой», посвятила себя сверхземному идеалу святости, отдала ему свое сердце… Русь выбрала себе «святость» как высшее задание своей истории, своего государства, своей культуры. И поняла его цельно и наивно, как святость конкретного православия с его учением, культом, благоуханной красотой, с его аскезой, суровой правдой и жалостливым милосердием» (Карташев А.В.Крещение Руси святым князем Владимиром и его национально-культурное значение // Русское зарубежье в год тысячелетия крещения Руси. М., 1991. С. 34-35).